Неприятности у Гудона или как не стоит изображать власть предержащих

Пожалуй, лучшей скульптурой Жана-Антуана Гудона (1741-1828) является портретная статуя сидящего Вольтера (есть в Эрмитаже).

Помимо сидящего, у него есть также Вольтер стоящий и несколько его бюстов.

Гудон наделал огромное количество скульптурных портретов. Имеет место путаница с авторством некоторых из них: например, Арнасон считает, что бюст Франклина в Пушкинском музее в Москве, который считается работой Гудона, сделан его соперником Каффиери.

Представляется, что это затруднение с авторством доказывает лишь то, что качество работ других скульпторов того времени могло вовсе не уступать качеству работ Гудона, который среди других отличается по огромному количеству работ и по наличию среди них шедевров, к которым безусловно относится и сидящий Вольтер.

Известно, что Гудон был принят в масонскую ложу Девяти сестер, членами которой  был Вольтер, а также Франклин и русский меценат граф Строганов. Видимо, Гудон был привлечен в упомянутую ложу для исполнения им портретов известных американских политических деятелей.

Диапазон портретируемых Гудоном огромен: от авантюристов до королей и родственников.

Вот бюст убиенного Великой французской революцией Людовика XVI работы Гудона:

Американскому исследователю творчества Гудона – Арнасону – этот портрет не нравится: и лицо тупое, и характер не выявлен. Но и у блистательных скульпторов Пажу и Буазо лицо короля тоже не блещет умом.

Реализм Гудона не пришелся  ко двору нового революционного императора Франции — Наполеона Бонапарта. У Гудона, в частности, возник конфликт с художником Давидом, ставшим по причине революции «комиссаром искусств». Арнасон называет причину относительного заката Гудона в указанный период словом «неоклассицизм», который оказался предпочтительным при Наполеоне. Говоря на понятном языке, власть требовала приукрашивания и впечатления незыблемости, а тут реализм. Зато, благодаря таким как Гудон, мы можем видеть Наполеона, как говорится в натуральном виде, а не в виде, например, бога войны, как его изобразил Канова. По правде говоря, кажется, что прав Канова: и зачем подданным простенький император?

 

В этой связи можно заметить, что  наш лучший скульптор-портретист Ф.И.Шубин (старше Гудона на один год и, как и Гудон, прошел практику у Пигаля) не избежал аналогичных проблем, изображая Екатерину II.

Кьеркегор сказал, что как только люди изобрели печатный станок, так дьявол тут же вселился в типографскую краску. Судя по всему, скульпторы и художники боялись просветителей, а точнее, их «языка», особенно это касается Дидро и Вольтера: Дидро мог навредить в своих описаниях салонов, где выставлялись картины и скульптуры, а Вольтер – властвовал умами. Гудон польстил и тому, и другому в том смысле, что изображены они великолепно, а соответствующие персонажи умны и остроумны.

А вот его учитель Жан-Батист Пигаль мог себе позволить изобразить Вольтера в голом виде (в виде умирающего Сенеки), использовав старого солдата в качестве модели для изображения тела. Вольтер жаловался, что его изобразили мартышкой, а кто-то предлагал плащ. Это не умаляет виртуозного мастерства Пигаля  в его Вольтере.

«Слышал звон, а не знает, где он».

Как известно, Пикассо был коммунистом (во всяком случае сочувствовал). Как говорил булгаковский Швондер, «об нем все знают», и в 1953 советские власти решили заказать ему портрет Сталина. Рисунок вызвал скандал, тем более, что Пикассо серьезно думал украсить Сталина венком из цветов, а главное, изобразить в голом виде. Пикассо ведь слышал, что античные герои изображались в обнаженном виде. Остался портрет.