Парные скульптуры. Часть 1

 

«Амур и Психея» Кановы, «Сатир и вакханка» Орловского и другие. Часть 1

 Введение

Тяжелая поступь классицизма, отвоевывающего себе место под солнцем во второй половине XVIII – первой половине XIX века, с его уклоном в сторону серьезной, героической тематики, особенно пригодной для целей «монументальной пропаганды», не мешала аристократам, тогда еще определяющим эстетические предпочтения, заказывать скульптуры по сути на темы рококо. Тогда даже русские «загран-буржуа» типа Демидовых всячески старались заполучить титул князя и по своим вкусам не отличались от аристократов. Тема изображения двух влюбленных существ стала одним из излюбленных сюжетов. Речь идет прежде всего о том же Амуре и той же Психее, о которых рассказывалось в предыдущих заметках, мифами о которых так заразил всех древнеримский писатель эпохи начала римского упадка 2 века н.э. Апулей.

Однако, данная тема стала шире сюжетов про данных персонажей, поскольку визуальная картинка также может служить тем принципом, по которому зритель ищет сходство в произведениях изобразительного искусства. Прежде всего родство парных статуй Амура и Психеи угадывается с парными статуями вакханок и сатиров несмотря на порой весьма пикантные ситуации. А с приходом эпохи «современного искусства» какой-нибудь Роден вообще не удостаивал партнеров какими-либо именами и сюжетами, так в тему попали пары сожителей, как сейчас принято характеризовать подобные отношения. У Родена такая простота нравов возникла из-за того, что ему трудно было сделать что-либо вообще, тем более на заданную тему. А в роскошном с точки зрения изобразительных искусств периоде высококлассные мастера амуров с сатирами и сожителями не путали.

Подобно тому, как сложилась балетная форма па-де-де («pas de deux» – шаг двоих), где партнер танцует с партнершей, так с античных времен возникла форма двух стоящих влюбленных, что стало неким скульптурным мотивом.  Что скульптор ищет в данном мотиве? Очевидно, взаимодействие двух фигур и довольно классическое построение: если и не в виде пирамиды, то во всяком случае такая группа имеет плавный общий контур, особенно, если партнерша склонила голову к партнеру. Это может быть очень красиво, даже красивее одиночной фигуры, хотя о вкусах и не спорят.

Честь и хвала исследователям, которые рассказывают о взаимовлияниях художников или о том, кто к какому гиганту «встал на плечи», что вдохновило художника или скульптора. Зритель в зрительном зале тоже может заметить «плагиат», хотя информации у него меньше, а диапазон пристрастий шире. Но если и смотреть на картины или скульптуры, то прежде всего ради эстетического удовольствия, а мысль о том, что это кто-то сделал своими руками, должна заинтриговывать. Одно не подлежит спорам: глаз должен быть натренирован, в том числе, разглядыванием деталей: как там сделана рука (кисть), нога (стопа), каковы драпировки и т.п.

Как скульптурный мотив стоящие и лежащие фигуры абсолютно различны, прежде всего потому, что в лежащих фигурах человеческий глаз хуже различает красОты. А в принимаемых парами позах возможны и другие комбинации: кто-то за кем то гонится, кто-то кого-то похищает, кто-то стоит, кто-то сидит, а кто-то лежит,  кто-то кого-то убивает (как античный галл убивает себя после того как убил жену, так как он любит ее) и т.п. И вот тут уже объединение парных скульптур идет по тематическому признаку наличия любви, если и не взаимной, то хотя бы односторонней. Для примера: ну никак не вписывается в данное повествование сюжет о том, как Менелай выносит убиенного Гектором Патрокла с поля боя, или о том, как Геракл разбивает голову Лихасу, хотя тут тоже две фигуры даны во взаимодействии.

СтоЯщие «Амур и Психея» Кановы, «Сатир и вакханка» Орловского и другие стоЯщие пары.

1.«Амур и Психея» Кановы

Заслуженно знаменитый итальянский скульптор Антонио Канова (1757-1822) в начале 1790-ых создал целый цикл скульптур на подобные темы, в том числе «Гебу», «Амура», лежащих «Амура и Психею». Хотя «красивые» статуи он создавал в течение всей своей жизни. Самой красивой представляется именно стоящая парная скульптура «Амур и Психея».

Надо сказать, что в другой книге по западноевропейской скульптуре эрмитажный вариант скульптуры «Амур и Психея» датируется 1800-м годом. Но даты не столь важны, так как скульптор работал параллельно над многими скульптурами в одно и то же время, да и помощников у него хватало.

Однако любопытна история создания этого шедевра, иллюстрирующая то, что красота и рассудочный профессиональный и даже поэтапный подход к созданию таких шедевров вовсе не исключают друг друга.

Канова отрабатывал и развивал целый, можно сказать, цикл работ, создавая как бы «визуальный ряд», беря в каждой последующей работе что-то от предыдущих. Так, Геба имеет сходство с Психеей, однако парной композиции непосредсвенно предшествовала одиноко стоящая «Психея» и уже с бабочкой.

Очевидно, что в парной композиции с Амуром Канова использовал данную Психею. Получается, что Амур к ней просто присоединился.

Для Амура был использован более ранний прототип одиноко стоящего крылатого Амура, которого Канова изначально делал с юного польского герцога Любомирского:

Позднее было сделано еще три варианта этих Амуров (последний в Эрмитаже).

Первоначальный вариант «Амура и Психеи» был создан для полковника Кэмбелла, в итоге эту версию приобрел наполеоновский маршал И. Мюрат, эта версия стоит в Лувре.

Эрмитажная же версия была сделана для первой жены Наполеона Жозефины де Богарне. Потом, как уже говорилось в предыдущих заметках, попала в Россию через ее потомка герцога Лейхтенбергского.

Всем очень и очень нравится эта группа Кановы. В крохотной общеобразовательной советской книжечке Н.К.Косаревой «Канова и его произведения в Эрмитаже», 1963, издательство Гос. Эрмитажа, цена 50 копеек (!), посвященной творчеству Кановы сказано (лучше и не скажешь):

«Юная девушка придерживает руку Амура, который нежно склонил голову ей на плечо, и осторожно кладет ему на ладонь бабочку – символ души у древних греков («Психея» по-гречески означает «душа»), как бы отдавая ему свою душу. Покой, тишина и нежность хорошо выражены в этой группе, в спокойствии поз, в четких, гармоничных контурах, тонком рисунке спадающих складок драпировки… Канова с таким мастерством подчиняет все целому, гармонии ритма, очертаниям силуэта, которые создают основное впечатление от его работ, что менее удачные части скульптуры замечаются не сразу. Фигуры и лица Амура и Психеи наделены свойственными произведениям Кановы изяществом и грациозностью. Недаром его называли скульптором грации и юности. В данной группе эти свойства его дарования выразились наиболее ярко».

Сравнивая лица, можно предположить, что легкая «утиность» носа Амура, которая прослеживается в многих «идеальных головках» скульптора, перешла «по наследству» от поляка – герцога Любомирского.

А что касается «спокойствия», то эта та самая «атараксия» (невозмутимость) и состояние покоя, которые считались греками достоинствами (до тех пор, пока не начался эллинизм).

Вывод. Фактически в парной скульптуре Канова компилировал две одиночные статуи, разработанные им ранее. Но результат оправдывает средства, тем более, такой великолепный.

2. «Сатир и Вакханка» Орловского

Данная очаровательная скульптура стоит в самом очаровательном зале Русского музея, недалеко от «Венеры» Витали и нескольких других прелестных скульптур русских скульпторов примерно того же поколения, что и Орловский.

Шутка: Орловский в данной скульптуре исправил основную «ошибку» Кановы, у которого супруг-подросток ниже своей супруги и еще склоняет к ней голову на плечо, в реальности такое возможно только в XXI веке и то не везде.

У Орловского все стало на свои места: Вакх крупнее, на плечо голову к нему склоняет вакханка. Композиция утеряла свою платоническую сущность, но не красоту.

Красота композиции Орловского связана все с той же ее парной сущностью, где две взаимосвязанных фигуры отлично дополняют друг друга. Любят ли они друг друга – вопрос, но заняты одним делом: наливают вино в чашу. Создается впечатление, что общее занятие их сблизило и во всяком случае они доставляют друг другу положительные эмоции.

Справка. Русский скульптор Борис Иванович Орловский (Смирнов) (1792-1837) выходец из крепостных крестьян, о нем замечательно как о своем учителе написал Н.А.Рамазанов в своих «Материалах для истории художеств в России». Его судьба удивительна и является доказательством того, что цари ценили талантливых людей. Работал у мраморщиков Кампиони и Трискорни до 30 лет. В 30 лет освобожден от крепостной зависимости и принят в Императорскую Академию художеств. В 29 лет по заданию Мартоса перевел в мрамор колоссальный бюст Александра I. Он уже считался лучшим мраморщиком Петербурга. В тридцать лет отучился в Академии художеств один (!!!) год, получил фамилию Орловский по месту своего происхождения (Малоархангельский уезд Орловской губернии), был отправлен как пенсионер в Италию продолжать свое обучение у иностранных мастеров. Александр I снабдил его сопроводительным письмом к самому Бертелю Торвальдсену (датский скульптор- классицист). Результат учебы и вообще самообразования талантливейшего скульптора и замечательного педагога мы и видим в самом красивом зале Русского музея.

Судьба Орловского позволяет сделать два вывода:

– иной мраморщик дороже многих скульпторов,

-мраморная пыль вредит здоровью; возможно, ранний его уход из жизни в 45 лет был вызван работой мраморщиком в течение 20 лет, начиная с 11-летнего возраста.

 Группа Орловского – достаточно целомудренна, хотя недалеко от нее стоит тоже довольно безобидный «Фавн, прислушивающийся к звуку ветра в тростнике» работы С.И.Гальберга. Обратим внимание на то, что у Фавна сзади имеется маленький хвостик, указанием на хвостик можно попытаться зажечь у маленького ребенка любовь к искусству скульптуры, если, конечно, тот окажется в музее. Кстати сказать, Рамазанов учился и у Гальберга, даже считал его выше Орловского. Рамазанову виднее, он мастер, но «Сатир и вакханка» ничуть не уступают «Фавну» Гальберга.

3. «Амур и Психея» из Капитолийских музеев

Статуя явно натолкнула Канову, затем и Орловского на мысль о парных статуях, хотя мысли их много целомудреннее и видно, что интеллект и профессиональные навыки скульпторов выше.

Сам Канова, сделавший стоящих «Амура и Психею» (после лежащих, о лежащих – в третьей заметке на  данную тему), говорил, что его стоящая группа ближе к античной версии, нежели лежащая. Канова ценил фронтальность этой композиции, то есть наличие главного переднего ракурса.

Не очень большим мастерством наполнена фарфоровая версия данного сюжета, сделанная как уменьшенная копия античного варианта:

Типичный маньеризм. И даже более того, учитывая несоответствие возраста подростков их неуместному занятию: манерность, к которой в наше время приучается все большее количество детей, особенно не выпускающих из рук телефоны-фотоаппараты. Крылышки нисколько не спасают ситуацию. До Кановы и Орловского далеко.

Кстати говоря, античную группу «Амур и Психея» среди прочего скоммуниздили хлопцы Наполеона во время его нашествия на Италию в конце 1790-ых, и только в 1816 Канове удалось вернуть ее из Франции на место.

4. «Амур и Психея» Торвальдсена

Вообще, античность не баловала образцами женской красоты околоподросткового возраста. Приходилось скульпторам самим решать сей вопрос. Группа Торвальдсена явно проигрывает.

Надо сказать, что он с каким-то упорством повторял сюжеты и почти композиции Кановы: у датчанина есть и «Три Грации», и «Геба», и «Психея» и т.п.

5. «Венера и Адонис» Кановы, «Марс и Венера» Кановы

Венера – супруга Марса. Но поскольку на Олимпе ЗАГСов не было, это ей не мешало открыто позировать для парных скульптурных групп с другими, в частности, с Адонисом.

Марс (у греков Арес) – бог войны, он – в шлеме и с копьем.

Справка. Адонис (от финикийского «adon» – господин) – первоначально финикийско-сирийское божество плодородия и растительности, потом через финикийских торговцев был занесен в ионические приморские города, где его культ особое распространение получил среди женщин. Он представлял культ произрастания (сады Адониса с быстро увядающими цветами). Превратился в возлюбленного Афродиты (Венеры), был убит на охоте.

Шутка: Если козлоногий Фавн может образовать парную композицию с вакханкой, то  почему этого не может сделать кабан с Адонисом?

Итальянский скульптор Джузеппе Маццуола (1644-1725) долго делал эту скульптуру, созданную под воздействием и в «пику» Бернини. Не хуже Бернини, хотя тот берет еще и количеством. Такое ощущение, что Маццуола опередил время, хотя есть много признаков барокко: закрученная фигура, пробуравленные волосы, решительный шаг – напоминают о работах Бернини, но все это очень условно. Какой контраст со спокойствием  Адониса Кановы!

6. «Вакх и Ариадна» Каррадори, «Кавн и Библида» Каррадори

Парные статуи влюбленных сделал флорентийский скульптор Франческо Каррадори (1747-1824), который был на 10 лет старше Кановы.

Данную скульптуру молодой Каррадори изваял в доказательство того, что не напрасно в 1772 получил субсидию на пребывание в Риме. Эту группу он направил покровителю во Флоренцию.

Любовь изображена довольно странная: хотя и не по расчету, но из сочувствия. Греки додумались и до такой разновидности любви (сюжет из «Метаморфоз» Овидия). Семейка Ариадны вообще довольно странная: ее отец царь Минос, мать Пасифая прижила от белого быка Минотавра (получеловек-полубык, которого Пикассо любил изображать, но делал это плохо). Хотя Минотавр является братом Ариадны по матери, Ариадна помогла Тесею его убить, так как влюбилась в Тесея. Она дала нить, с помощью которой Тесей смог выбраться из лабиринта (нить Ариадны). После убийства Тесей ее увез на остров Наксос, но вероломно покинул спящую (сбежал). Дионис (он же Вакх), бог виноделия, сжалился над покинутой Ариадной и взял ее в жены.

Тремя годами позже Каррадори потянуло на еще более замысловатую тему инцестной любви из сюжетов «Метаморфоз» Овидия.

Библида (справа) отвергла любовь многих женихов, зато влюбилась в брата.  А брат Кавн отверг ее, о чем свидетельствует красноречивый жест его правой руки. После этого она плохо кончила.

Очень высоко ценил свою картину на тему горя от любви сам Вильям Бугро:

Композиция Каррадори прямо возвращает нас к античной композиции «Амур и Психея», с той лишь разницей, что партнер целоваться отказывается. Каррадори доказал покровителю, что неплохо изучил античное наследие.