Парные скульптуры: «Сатир и вакханка» Прадье, «L`Emprise» Родена, «Спящие девочки» Френсиса Чантри

 

1. «Сатир и вакханка» Прадье

Мощную парную скульптуру изваял французский скульптор родом из Швейцарии Джеймс Прадье (1790-1852).

Его мастерство скульптора подкреплялось натурными наблюдениями. Посетители его мастерской не были обделены впечатлениями от открывающихся перед их взорами красот. Моделей было много, вспомним, что их было много и у Витали, делавшего свою «Венеру».

Прадье выбирал модели и требовал, чтобы они оставались в совершенном состоянии. Очевидец вспоминает гнев Прадье, который вызвала одна молодая стройная модель без худобы, обнаружив, что та носила корсет из-за глупого и преступного кокетства (видимо перетягивала живот, что прямо посягало на ее красоту).

После посещения ателье скульптора один художник вспоминал увиденных там:  добрую маленькую брюнетку Анаис, без длинных волос и с плечами особой утонченности Бланш Брюн, восхитительную модель Лорентину, миниатюрную Сиону Леви, будущую жену скрипача , фигура которой совершенно напоминает суперэлегантных купальщиц Гужона, великолепную женщину из Бордо с азиатской головой, Мюзетту (настоящее имя Мари Ру, позировала также для известного салонного живописца Жерома), профессиональную молодую модель по имени Рейчел. Позировали скульптору дамы света и полусвета. В общем, позавидовать можно, в хорошем смысле слова, поскольку Прадье владел исчерпывающей натурной информацией.

Надо учитывать, что выбор сюжетов диктовался не в последнюю очередь прозаическими соображениями, связанными с покорением неразвитого по тем временам рынка произведений искусства. Большую роль играли Салоны, которые сильно способствовали продвижению того или иного художника. Прадье пользовался популярностью, не избегал статуэток, гипсовых повторов. В обзорах Салонов (ежегодные выставки) скульптура занимала примерно 10 % – пропорционально числу приглашенных участвовать в ней скульпторов в общей массе мастеров.

Демократы, противоборствующие академизму Давида, не так восторженно принимают творчество Прадье. Подобный «демократический» журнал «Художник», первый номер которого вышел в 1831, содержал тексты примерно следующего содержания: «Мы больше не живем в Афинах, будем больше ценить творчество горячее, прочное, живое, нежели холодные тела «Трех Граций» месье Прадье». Однако, главный редактор этого журнала в конце выпуска публикует литографию на полную страницу, сделанную с «Трех Граций» Прадье, что полностью дезавуирует текст.

Прадье понимает, что Салоны сделали его имя, а пресса весьма для этого важна, так как «администрация прекрасных искусств», распределяющая в итоге заказы, следит за общественным мнением. Конечно, Прадье не доходит до планов другого скульптора Клезинже, который думал над тем, как завоевать благосклонность прессы. Но толк в этом тоже знает, так, из Рима, где он работает над моделью «Полифема», Прадье пишет жене: «Я думаю, что принц Боргезе закажет ее мне, во всяком случае, создай вокруг нее шум».

Раздаются восторженные голоса: «Месье Прадье, Вы – король скульптуры в этом году» (1845, давно уже нет Кановы, Гудона, многих других звезд).

Но уже, начиная с 1845, в адрес Прадье раздаются «демократические» голоса, навешиваются повторяющиеся на разные лады ярлыки: «отсутствие мысли», «весь его талант находится на кончиках его пальцев, но мозг пуст», «никогда из этого не выйдет ничего большого или высокого». Естественно, все это говорят люди, которые ни головой, ни руками не способны что-либо сотворить и даже не пытались. Кстати, нашего И.И.Шишкина подобные личности иногда так же обвиняют в том, что «у него лишь точный глаз» и ничего более. А у Прадье, видишь ли, ловкость рук.  Как не вспомнить Вильяма Бугро, который советовал хваленому Анри Матиссу научиться для начала держать карандаш.

Однако, как говорил один литературный персонаж (Мефистофель), «теория, мой друг суха, но вечно древо жизни зеленеет». Крутившийся по римско-французской жизни, как мог, Джеймс Прадье был незаурядным мастером с большим талантом от рождения. Его-то и будут смотреть, а на «Скульпривет» о нем еще напишем, как и о Шишкине.

2. «L`Emprise» Родена, «Поцелуй» Родена и прочее

Можно понять, почему советский искусствовед М.А. Алпатов «любил» Пикассо: тот рисовать не умел, зато был коммунистом. Но довольно трудно объяснить любовь советских искусствоведов к Родену. Разве что от «противного»: им (советским искусствоведам) настолько было «противно» упадническое буржуазное искусство, что они хвалили Родена и он им казался очень прогрессивным.

«Буржуазное искусство» того же Кановы, конечно, всем нравилось, но все хорошие скульпторы были упадническими в то время. А вот откровенно слабый, технически скверно оснащенный и вульгарный Роден не был на них похож, потому и хвалили. Кроме того, Роден – продукт очередной французской революции (третьей республики), так что выстраивается все та же коммунистически-идеологическая подоплека.

В эрмитажной брошюре 1963 г. «Канова и его произведения в Эрмитаже» автор Н.К.Косарева так прямо и пишет:

«… Канова следует одной определенной выработанной им схеме как в построении лица, так и всей фигуры: эти три женщины кажутся не только сестрами (это про Граций),  но троекратным повторением одного образа, они абсолютно одинаковы по своим пропорциям, формам тела, чертам лица и отличаются друг от друга лишь позами и небольшими различиями в прическах. Это повторение в одной группе одного и того же образа, которое в более позднее время у французского скульптора Родена приобретает огромную смысловую выразительность, у Кановы вызывает только впечатление однообразия».

Разбирать глупости про Канову не будем, зато продемонстрируем роденовскую «смысловую выразительность» на его парных композициях на тему “любви”. Может быть, они тоже кого-то возбуждают, как возбуждают нашего современника «художника» Павленского пиротехнические забавы.

Важно то, что сделано все крайне скверно: лица, руки, ноги уродливы или банальны (более чем типичны), композиции довольно мерзки, названия высокопарны или вообще отсутствуют, нельзя же «L`Emprise» считать названием, это просто обозначение того, чем занимается данная пара. Плюс к этому, надо учитывать то обстоятельство, что Роден не любил работать в мраморе, о чем писала даже его восторженная почитательница Голубкина, попавшаяся на удочку импрессионизма, поэтому мраморные его опусы – дело рук мраморщиков.

Роден и затем мраморщик пытались и старались – хотя бы можно пересчитать пальцы. Но возникает вопрос: а чего тут смыслового? Парочка разделась и просто целуется, при этом, дама какая-то зачуханная, разве можно сравнить ее с «Психеей» Карделли (см. п.2 предыдущей статьи)? Возможно, советским искусствоведам приходит на ум «смысловая выразительность» (все-таки какое нелепое словосочетание), заключающаяся в том, что изображенная Роденом пара контактирует после трудового дня, так сказать труженик и труженица создают будущую ячейку общества. Глядя на роденовскую «прозу жизни», вспоминается базовый момент его биографии, когда он, еще неизвестный, сумел-таки пролезть в Салон, где выставил «Бронзовый век». Еще тогда у народа возникал вопрос: а зачем здесь выставлен муляж голого мужчины? Кстати, потом Родена тестировали на предмет использования слепков, который, на наш взгляд, он провалил.

*Очевидно, что мрамора хватало для нормальных ног дамы, но «мраморщик» все испортил, а что за плечевой пояс у дамы, а дегенеративное лицо вечно спящих роденовских персонажей (как «Бронзовый век» Родена уснул, так и спят все его герои). А секрет прост: закрытые глаза проще делать, и они двусмысленно намекают на некое внутреннее переживание.

*И тянет же неумеху на глубокомыслие, а руки-ноги тоже скверные, особенно левая рука дамы, мужчина уткнулся даме в живот носом и спит, но так ведут себя только груднички после кормления грудью (этот вариант исключается) или мертвецки пьяные ухажеры.

Наконец, «финал-апофеоз».

Так великий «анатом» Роден выражает «смысловую выразительность», хотя изображенная партнерша едва ли согласна с такой «выразительностью», что подтверждает судьба Камиль Клодель.

Эта работа хотя бы отчасти проливает свет на печальную судьбу любовницы и по совместительству модели Родена Камиллы Клодель, которая последние 30 лет провела в сумасшедшем доме после попыток лопатить глину в духе «мэтра», который попробовал выступить еще и в роли наставника.

Справка (из французского толкового словаря Petit Larousse). Emprise – domination morale, intellectuelle, ascendant.

Если таково название скульптуры, то кого Роден считал морально и интеллектуально доминирующим. Неужели мужчину? Но почему тогда интеллектуально?

Есть еще одна версия «анатомического» открытия Родена: дама есть на самом деле фавн, у которого полагается делать хвостик. Это – самая приличная версия, тем более что различить, кто там изображен, не представляется никакой возможности. Не обезьянка же, в самом деле.

3. «Спящие девочки» сэра Френсиса Чантри.

После мужиков Родена, засыпающих в самые неподходящие моменты жизни, посмотрим, как спят самые обыкновенные дети.

Конечно, английский скульптор Френсис Чантри ( 1781-1841) – не чета Канове, по красоте скульптуры его «Девочки» проигрывают «Сатиру и вакханке» Орловского, изумительной работе Карделли, но они спят тихим мирным сном и на матрасике, что восходит к античным временам.

Это надгробие заказала мать Елен Робинсон для двух своих дочек – Елен Джейн и Марианн, которые погибли в пожаре.

Монумент поставлен в церкви. Матери со слезами на глазах созерцали мраморные подснежники в руке младшей дочери, возвращались и опять смотрели, а две статуи Кановы оставляли без внимания. Так описывал ситуацию современник.