В настоящей статье расскажем о самых красивых конях Франции – конях Марли и Пегасах Куазеквокса, о древних и не столь красивых римских конях Диоскуров, родоначальниках сюжета «конь-укротитель». Несколько слов – о конях, которых можно увидеть в Версале. Здесь же найдется разгадка тому, отчего огненные кони Аполлона выезжают из-под воды, что за предмет вложил в руку Людовику XIV знаменитый итальянский скульптор Бернини. Любопытна и история о том, как мраморный Король-Солнце чуть не оказался на Испанской лестнице в Риме. Вместе мы полюбуемся видами Парижа с высоты птичьего (орлиного) полета в районе площади Согласия, где собственно и стояли в свое время кони Марли, а потом – поместилась гильотина,  посетим жемчужину Лувра – зал Марли, названный так в честь тех самых коней.

Лет десять назад на кораблике типа bateau-mouche довелось проплывать в Санкт-Петербурге по Фонтанке под Аничковым мостом среди группы туристов-французов. Увидев знаменитых коней Клодта, один француз произнес имя Кусту, сваявшего коней Марли.

Объяснить ему, что наши кони Клодта оригинальные, было бы, наверное, бессмысленно, поскольку еще со времен Бернини французы по-настоящему любят только своих, на что жаловался великий скульптор-кавалер Бернини, насмотревшись на французов времен Людовика XIV.

Ненормально всякий раз, когда видишь статую человека в контрапосте, видеть в ней «Дорифора» Поликлета.

Единственное, что роднит наших коней с французскими, если, конечно, не брать коней как таковых, так это сюжет «конь и укротитель». Но в соответствии с этим критерием пальму первенства должны держать римляне с их Диоскурами, и то – если говорить о скульптурах. А если говорить о понятийном аппарате, то и римляне глубоко вторичны по части терминов и богов. А по части вздыбившихся коней придется вспоминать еще и Леонардо да Винчи.

Именно греки изобрели героев Диоскуров.

С них и начнем.

1. Диоскуры и их кони

Справка. Братья близнецы (скорее всего, разнояйцевые) Диоскуры родились у Леды. Полидевк (он же Поллукс) и его брат Кастор были сыновьями Зевса (явившегося к Леде в виде лебедя), но, возможно, там был замешан и другой мужчина. Именно Кастор славился как укротитель коней.  Братья дружили, были неразлучны. С разрешения Зевса они стали жить то в подземном мире, то на Олимпе.  Считались покровителями воинов и  мореплавателей, спасителями при кораблекрушениях. Им приписывались «огни св. Эльма» на мачтах кораблей. Братья были перенесены в качестве звезд-близнецов на небо, изображались в остроконечных войлочных шляпах и с конями.

В Риме есть два места, где стоит по паре Диоскуров. Первая пара стоит на Капитолии со стороны парадной лестницы. Эти Диоскуры как сами, так и их кони, весьма неубедительны. Но не эти кони красят место, а место красит этих коней, ибо это Рим.

Зато вторая группа – на Квиринальской площади (или площади Монте-Кавалло от слов «монте» (гора) и «кавалло» (лошадь)) очень популярна у художников и скульпторов. Но популярны не кони, а сами Диоскуры, например, великий Канова оставил рисунок одного из этих Диоскуров с зафиксированными размерами частей тела. Именно эти Диоскуры скопированы около Конногвардейского манежа в Санкт-Петербурге при Александре I еще до войны 1812 года.

Подобно ставшему знаменитым во времена Фальконе «Боргезскому бойцу» Агасия широкий шаг этих Диоскуров запал в души скульпторов. Однако, довольно нелепые коняги этих Диоскуров подперты тумбами, а сами братья, видимо, побаиваются коней и шагают куда-то в сторону от них. Мотивчик «конь и укротитель» как-то не очень впечатляет.

Николай I, заказывая Клодту наших отечественных коней, презрительно отозвался об этих конягах (со слов праправнука скульптора):

«Там, при входе, Диоскуров допотопных видел? На подпорках кобылки стоят, срам какой!».

А бывшим советским людям, пережившим хрущевскую резню (коров), глядя на широченный шаг Диоскуров, хочется повторить: «идем к коммунизму семимильными шагами, а стада брыкаются и отстают».

Эту площадь в красных тонах и с Римским папой на балконе Квиринальского дворца в 1850-ом изображал К.П.Брюллов во времена европейских революций (но красный цвет у него – не цвет революции, как у Репина, а просто он любил красное, и его мастерская в Петербурге была отделана в красных тонах).

2. Братья Кусту и автор Коней Марли Гийом Кусту

Подобно Николаю I Людовик XIV (правил с 1643 по 1715, но правил самостоятельно после смерти Мазарини с 1661) дал мощный административно-эстетический толчок развитию изобразительных искусств в своем государстве, а кончил жизнь военными неудачами, у Николая I рано умерла младшая дочь, а Людовик XIV испытал «проклятие короля», похоронив сына и внука, вручив престол пятилетнему ребенку под руководством регента.

Одним из любимых скульпторов короля был Куазевокс (о нем чуть позже), а у Куазевокса были племянники от сестры: старший – Николя Кусту (1658-1733) и младший – Гийом Кусту (1677-1746). Семейственность в эти времена среди скульпторов во Франции просто процветала, потом был еще более младший Гийом Кусту (его называют иногда вторым), но для целей данной статьи это уже перебор. Не в последнюю очередь благодаря этой семейственности уровень мастерства французских скульпторов стал необычайно высоким, главным выгодоприобретателем оказался Людовик XV, правивший чуть ли не дольше всех  в мире с 1715 по 1774, при котором во Франции было изваяно много красивых скульптур, включая коней Марли. Людовика XVI революционерам уже удалось зарезать.

Старший брат Николя Кусту  успел поработать на Людовика XIV и сделал изумительного Юлия Цезаря в пику фрондерам короля (см. ниже).

Младший Гийом Кусту в основном работал на Людовика XV. Кони в эти времена получались у французов красивыми.

Младший брат Гийом Кусту (1677-1746), (он же старший, но по отношению к своему сыну тоже Гийому Кусту (второму)) родился в Лионе, в двадцать лет ездил в Рим, где не так давно творили Бернини, Альгарди. Но мог и не ездить в Рим, поскольку его дядя Куазевокс был ничуть не хуже. Вряд ли так восторгался работами Микеланджело, как это делают в наши времена любители «сильных страстей и телодвижений» в изобразительном искусстве. На первом месте у него были мастерство и красота, а не представительство Бога на земле, как это ощущал Микеланджело. Можно прочитать, что он был и скульптором барокко, и рококо, и маньеристом, и классицистом (все-таки Франция – не Италия, где процветало барокко), одним словом, всего у него понемногу, зрителям же до квалификации стиля дела нет.

Французские короли любили сады (а кто их не любит). Людовик XV из садов Марли, расположенных в предместье Парижа (одна из резиденций короля), переместил в сад Тюильри возле Лувра знаменитых Меркурия и Славу, скачущих на Пегасах, работы Куазевокса. Эти кони Куазевокса во времена Людовика XIV располагались вокруг пруда в Марли, где король и придворные поили лошадей. Чтобы сады Марли окончательно не обеднели, заказал Гийому Кусту (отцу) новых коней с укротителями.

Гийом Кусту сделал коней Марли в 1739-1746 годах. Там они простояли до революции якобинцев 1790-ых.

Якобинцы разрушили дворец Марли и перевезли коней Марли в Париж. Понимавший толк в изобразительных искусствах якобинец и классицист Ж.Л.Давид поспособствовал перемещению и сохранению рококошных (не автор статьи придумал этот эпитет в данном контексте) коней Марли. После того, как якобинцев тоже перерезали, Давид изображал Наполеона. Ну не мог Давид не иметь в виду коней Марли, когда писал своего Наполеона на перевале Сен-Бернар, при этом, укротителя шикарно приодел и водрузил на коня. Не мог не вдохновлять Давида и «Меркурий на Пегасе» Куазевокса.

2. Прогулка по Парижу на геликоптере по местам славы коней Марли

В Париже коней Марли работы Гийома Кусту поставили на площади Согласия, где якобинцы некогда держали гильотину. Наконец, в 1864 коней Марли перенесли на другую сторону площади и поставили при въезде на Шанзелизе (улицу Елисейские поля, где проходят совсем даже непышные парады, где солдаты маршируют унылым непрусским шагом).

На переднем плане видны концы крыльев Лувра, между ними площадь Карузель с аркой в честь наполеоновских побед, далее сады Тюильри, которые вечером закрываются даже без ковида, далее видна какая-то стройка как раз в центре площади Согласия с красной крышей, налево от красной постройки идет мост через Сену с пятью арками.

Следующий за ним мост – одноарочный мост Александра III, в закладке которого участвовал его сын Николай II, ознаменовавший собой русско-французский  союз. Мост этот ведет с улицы Шанзелизе (Елисейские поля) к собору Инвалидов, где захоронен пепел Наполеона.

Мост Александра III, строившийся с 1896 по 1900, украшен присевшими на задние копыта конями по типу коня Бернини и бронзовыми фигурами, символизирующими Искусство, Науку, Индустрию и Торговлю – вот Бернини бы удивился, а главное, кони эти – с крылышками по образцу Пегасов, а у Торговли в руке меч. Все это было придумано во славу прогресса и наступающего 20 века.

Прямо по центру фотографии улица Шанзелизе выходит на площадь Звезды, где видна еще одна арка, возведенная тоже в честь наполеоновских побед. Спрашивается, а где же разоблачение культа личности Наполеона, где же французские хрущевы?

В центре перекрестка почти в середине фотографии высится египетский обелиск, который, удивительно дело, не является трофеем Наполеона, а просто подарен Франции, хотя такие подарки попахивают коррупцией. За этим обелиском начинается улица Шанзелизе, в ее начале слева и справа от обелиска как раз и стоят кони Марли.

Обелиск стоит примерно на том же месте, где некогда стоял памятник Людовику XV, потом памятник снесли, рядышком стояла гильотина, где окончили свои дни многие тысячи соотечественников, не разделявших взгляды приговоривших их революционеров либералов. Крови натекло столько, что брусчатку переложили, а место замаскировали обелиском.

Заметим, что до отрезания головы Людовику XVI Площадь Согласия носила название Площадь Людовика XV, отца казненного короля.

Для полноты ощущений замкнем круг, гуляя от одной наполеоновской арки до другой и обратно.

Приблизим, наконец, уголок с предыдущей фотографии с Лувром.

Однако, именно в здании Лувра с 1984 г. хранятся кони Марли, а на Площади Согласия поставили копии, чтобы предотвратить дальнейшее разрушение оригиналов под открытым небом. Поставили коней Марли в очень красивом двухъярусном помещении, названном в честь этих коней – двор Марли (есть еще одно такое же двухъярусное помещение со стеклянной крышей – двор Пюже). Оба этих внутренних дворика соседствуют в крыле Ришелье, на последней фотографии это крыло находится с левой стороны Лувра.

3. Кони Марли в Лувре

В Интернете  без труда можно найти информацию о том, что во дворе Марли в Лувре имеется четыре конных группы коней Марли работы Кусту. Но мраморные кони не могут «размножаться». Дело в том, что бережливые французы в этот же двор поместили и коней работы дядюшки Куазевокса. Вот и получилось четыре группы. Они тоже восхитительны.

Итак, погуляв по Парижу, заходим в Лувр во двор Марли и, разумеется, видим коней Марли:

Название скульптуры взято из книги, изданной Лувром, а французам виднее, как называть своих лошадей, иногда используется название «Укротитель коня».

Напомним, первоначально кони Кусту (они же кони Марли) предназначались для размещения на постаменте около водопоя лошадей в садах Марли (жили же люди!), с 1795 по 1984 стояли при входе на Шанзелизе на площади Согласия, где и стали всемирно известными под названием кони Марли. Это название не относится к коням работы Куазевокса, хотя они тоже некогда находились в Марли. В Лувр оригиналы попали в 1984.

Г.Кусту ваял не только коней.

В Дворике Марли по-братски расположилась еще одна великолепная скульптура другого брата Николя Кусту (1658-1733).

4. Кони Куазевокса

Французский скульптор Антуан Куазевокс (1640-1720) тоже родился в Лионе. Он был сыном скульптора, племянник его – Гийом Кусту.

Французы произносят его имя как Куазево, а русские усматривают в латинской букве «х» – икс – соответствующее окончание. Уже в 26 лет Куазевокс получил титул Скульптора короля Людовика XIV, он был при этом на два года младше короля, а умер на пять лет позже. Почти такое же совпадение как у Николая I и скульптора И.П.Витали, которого царь тоже ценил, который был на два года старше царя и умер в один год с царем (зато Людовик XIV умер точно в один день с любимым скульптором Жирардоном). Вот так мудрые монархи по-отечески (то есть строго и с соблюдением субординации) формировали художественную среду вокруг себя. Куазевокс был наиболее успешным скульптором при дворе, получил ежегодную стипендию в 4000 ливров, воспитал много учеников, в том числе своих племянников Кусту.

Для зала Войны в Версале он создал барельеф, где Людовик XIV изображен верхом на коне в образе бога войны Марса.

Как уже выше говорилось, Куазевокс изваял две конные группы: «Слава на Пегасе» и в пандан ей «Меркурий на Пегасе». Эти две группы были изготовлены для оформления водопоя лошадей в садах Марли в 1702 (имеется подпись на скульптуре) при Людовике XIV, но в 1719 композиции были перенесены к западной решетке сада Тюильри (со стороны Лувра). Надо сказать, что в это время Людовику XV было 9 лет, так что подобные решения принимал регент короля.

С 1986 находятся в Лувре рядом с конями Кусту. Заметим, что во время регентства художники и скульпторы были лишены руководящей линии короля по причине его малого возраста, выбирали пути сами: от рококо до реализма, а при мадам Помпадур, фаворитке повзрослевшего Людовика XV, явственно отклонились в сторону рококо.

Слава в лавровом венке (символ победителя с античных времен). И все благодаря Аполлону: именно Аполлон радостно шел после убийства Пифона, помахивая лавровой веткой. Внизу военные трофеи, на щите победа с пальмовой ветвью и короной в руках, поверженный лев навивает мысли о Геракле.

Но и Куазевокс, как и Жирардон, ваял не только коней.

Таким ли уж первооткрывателем был Куазевокс, так уж оригинальны его кони?

5. Кони Марси, кони Тюби

Кони Марси довольно «возбужденные», один конь кусает круп другого коня, ухаживающим за ними тритонам еще предстоит успокоить огненных коней Аполлона. В Версале вряд ли разглядишь этих коней, зато в Лувре это не составляет труда.

Как известно, Аполлон на колеснице совершает дневной облет неба в колеснице, запряженной огненными конями, отчего днем светло. Этих коней также довелось понаблюдать К.П.Брюллову под конец жизни, когда он изобразил для Пулковской обсерватории Аполлона на колеснице, летящего по небу. А вам не доводилось видеть Аполлона?

Надо ли говорить, что Король-Солнце Людовик XIV из всех греческих богов предпочитал Аполлона, лучезарного бога, с которым ассоциируется солнце. Ну как тут не вспомнить самую шикарную работу Франсуа Жирардона ( 1628-1715) главного конкурента Куазевокса, сделанную тоже для Версаля, загородной резиденции Людовика XIV.

Если приглядеться к коням на последней фотографии, то можно заметить, что лошадки справа какие-то очень спокойные по сравнению с конями Марси. Эту третью группу с уже успокоенными конями сделал Жиль Герен (1611-1678).

«Огненные кони Аполлона» братьев Марси, «Огненные кони Аполлона» Герена и «Аполлон с нимфами» Жирардона тоже сделаны в дополнение друг к другу. Все наездились и устали. Тритоны ухаживают за конями, поят их амброзией, кони освещают. Ночная часть представлена Жирардоном. Тефида, мать всех рек, в  подводной пещере принимает Аполлона, а нимфы после захода солнца ухаживают за Аполлоном. Аполлон подобен Королю-Солнцу Людовику XIV, который отдыхает аналогичным образом после ратных забот и тогда еще побед (пардон, наоборот).

Справка (про короля и скульптора). Шесть лет Жирардон переводил своего Аполлона с компанией в мрамор. Король-Солнце и скульптор Жирардон «жили дружно» и долго: скульптор любил своего короля, а король любил и ценил своего скульптора. Умерли они в один день 01.09.1715.

Тут надо заметить, что французы тароваты на выдумку, как о том писал И.Н.Крамской, всячески раздувают щеки по случаю своего французского величия. В рассматриваемом случае они всячески пытались представить своего короля исключительным, не знакомым другим нациям образом. Они утверждали первенство французского искусства, естественно, по сравнению с итальянским. Потом их копировали, создавали маленькие версали.

Поколение французов, создавших при Людовике XIV все это великолепие, можно пожалеть из-за выпавших на его долю трудов и налогов, зато в отличие от извращенцев более поздних эпох, эти французы создали прочную базу для эстетического величия Франции. Теперь пожинают плоды и водят туристов толпами.

А видели ли вы коней без ног? В Версале и такое можно увидеть. Фонтан работы Тюби со всех ракурсов.

Тюби тоже скульптор короля, хотя и менее известен. Видимо, не надо было делать безногих коней, а повозку Аполлона уподоблять гидроплану (шутка). Но этот фонтан является главным в Версале и расположен на главной оси, подчеркивает всю аполлоническую сущность происходящего.

Справка, всё объясняющая, космогоническая

Голова может пойти кругом: почему тритоны, почему нимфы, почему в главной композиции кони выезжают из воды? Причем тут Аполлон? Нужен ли под водой Аполлону акваланг?

Начнем с простого вопроса. Аполлону под водой акваланг не нужен, потому что он бог.

Про водные процедуры. Видимо, задолго до открытий Коперника наивные греки видели, что солнце скрывается где-то в море. Из этого сделали вывод, что Аполлон уезжает на отдых в море. А поутру как раз из воды и выезжает.

Фетида (кстати, мать Ахилла) была морской нимфой (нереидой), причем не последнего десятка. Там же, в море обосновались сыновья другой нереиды – тритоны – люди с рыбьими хвостами. Вот в морской пещере Фетиды Аполлон после проезда по небу и отдыхал.

Первоначально при Людовике XIV был сделан грот Фетиды (начал строиться в 1664)– вполне себе цивильное сооружение с полом и нишами, где были установлены все три композиции, сам грот еще выполнял гидротехническую функцию по водоснабжению Версаля.

Людовик XIV не был романтиком, зато прошла сотня лет, романтики типа Юбера Робера возбудили страсть к романтическим развалинам и девственным пейзажам, особенно с растениями, растущими на развалинах. И уже незадолго до революции и своей казни Людовик XVI в 1770-ых разрушил грот Фетиды, а все три композиции перенес в грот Аполлона, который мы сейчас и видим. Романтик, как известно, может восхищаться как будущим, так и прошедшим, главное, не настоящим и окружающим – по принципу «везде хорошо, где нас нет».

Шутка: если еще у тритонов отбить хвосты, то получится вполне себе сухопутная инвалидная композиция на фоне дикой горной природы. И не надо морочить голову Фетидой, морем. Фонтан Аполлона Тюби следует в таком случае осушить, а коням приделать ноги. Это «современный взгляд» на всю эту затею, который мы разделить никак не можем.

6.Справка про триколор во времена Людовика XIV

Все знают, что у России и Франции одинаковые цвета триколоров.

Можно ли увидеть триколор «белое-красное-синее» во времена Людовика XIV? Можно, например, в связи все с той же солнечной тематикой.

В особенности после заключения Нимвенгенского мира с Голландией и прочими Франция стала арбитром Европы (1678). Окружающие увидели не просто короля, а Великого Короля, Короля-Солнце. Порылись в античности, нашли, что лучше всего для образа подходит образ Аполлона, бога Солнца. В наивной до нелепости, особенно по колориту, картине король прямо изображен в образе Аполлона на колеснице с огненными конями. У него лира в левой руке, а вокруг рой божественных помощниц.

Самое главное здесь для наблюдательного зрителя – это Слава, которая вот-вот покроет короля цветами. Она-то и являет собой забавный триколор в следующем французском порядке: синий- белый- красный. Кому интересно, могут посмотреть  в Интернете, что эти цвета обозначают.

Тот же триколор в России используется в горизонтальном порядке «белый-синий-красный».

Барельеф Дежардена предназначался для украшения постамента конной статуи Людовика XIV на площади Побед, созданной Жирардоном, воздвигнутой в 1686 и уничтоженной революционерами в 1792. Победы, естественно, имелись в виду Людовика XIV.Теперь на площади стоит «Федот, но не тот».

А теперь на площади Побед стоит конная статуя Людовика XIV работы Бозио.

7. Людовик XIV на коне Бернини. Почему он не в Риме, а в Оранжерее Версаля

Чем уж точно вдохновлялся Куазевокс, так это конями Бернини. Неудачный приезд Бернини во Францию закончился несколькими портретами Людовика XIV, которые не пришлись по вкусу королю.

Жирардон слегка модернизировал модель Бернини, созданную для Версаля, слегка сгладил барочные повороты фигуры лошади, добавил шлем – в результате получился Марк Курций, весьма древний, но молодой  римлянин, принесший себя в жертву. Как известно, этот Курций добровольно принял смерть, прыгнув в 362 году до н.э. в образовавшуюся после землетрясения яму на римском форуме в полном обмундировании на коне, принеся тем самым в жертву богам свое мужество. Боги приняли жертву, и яма закрылась. При чем тут Версаль и Король-Солнце, не ясно.

А вот не модернизированный вариант:

А вот король Бернини в копии:

Бернини вдохновился рисованным конем Леонардо да Винчи. Еще ближе к «Меркурию на Пегасе» Куазевокса оказался подготовительный рисунок Бернини, в котором нетрудно мысленно заменить короля на посланника людей и богов Меркурия (он же Гермес).

Заметим, что истинный профессионал действует наверняка. Именно так поступил приглашенный ко двору Людовика XIV Бернини и не долго мучаясь, для конного памятника Людовику XIV, по сути, повторил испытанный свой же вариант конного памятника Константину Великому, начатый несколькими годами раньше. Кстати, вездесущий Кольбер, министр короля Франции, весьма разумно и настоятельно потребовал, чтобы Бернини ориентировался на своего же только что законченного «Константина».

Заметим, что вздыбившийся конь под Константином не требует подставки, поскольку прикреплен к стене железными столбами, зато конь под Людовиком XIV совсем уж присел брюхом на камни, отчего явно проигрывает римскому варианту коня под Константином. Людовику XIV очень не понравилась работа Бернини и он «засунул» ее в дальний угол Оранжереи Версаля. После этого фиаско Бернини  Жирардон и сваял Марка Курция.

Справка (о чем никто никогда не догадается без специальных разъяснений). В руку Короля-Солнца Бернини вложил… эстафетную палочку, что должно символизировать, что французские короли принимают военную эстафету от самого Геракла, поднимаясь на гору Добродетели (а мы-то думали, что это подпорка – наивные!). Одно нам ясно теперь – если бы не это фиаско Бернини, и его памятник Людовику XIV «воссиял бы» где-нибудь в центре Парижа между Лувром и Тюильри, как это некогда планировал скульптор, то дорвавшиеся до власти придурковатые якобинцы непременно его бы уничтожили. Как говорится на Руси, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Будет нелишним обрисовать и обстановку, в которой впервые родился намек на конного Людовика XIV в мастерской Бернини. Бернини работал в Риме, где его не мог не заприметить могущественный Кольбер, представлявший Людовика XIV. В 1661 у Людовика XIV родился сын – Великий Дофин (умрет безвременно еще при жизни отца). В честь этого события Бернини на месте всем известной Испанской лестницы в Риме устроил пиротехнический апофеоз этого события. А еще в 1660 Бернини планировал создать на месте Испанской лестницы грандиозную лестницу с конной статуей… Людовика XIV. Если не верите, посмотрите картинки:

Папа Александр VII тормознул строительство в Риме памятника своему геополитическому сопернику – французскому королю, после чего эта статуя в конце концов оказалась в Оранжерее Версаля, украшенная многочисленными аллегорическими элементами, причем, судя по всему, к мрамору руки самого Бернини могли и не прикоснуться, а сделали все мастеровитые молодые скульпторы.

 8. Ложка дегтя или чего-нибудь покруче (не читать до и во время принятия пищи)

Человек – странное существо, ко всему может привыкнуть, но с трудом. Мы видели, на какую красоту неописуемую смотрел двор Короля-Солнца. А задумывались ли вы, чем дышал его двор? А чем можно дышать, кроме парфюма, если никто никогда не мылся (не мылся и король), а, главное, не было клозетов с унитазами и вообще никаких? Всё, включая и Версаль, было «заминировано» как после зимы на газонах вокруг многоквартирных домов (собаками). Русскому человеку этих времен было невыносимо находиться во дворцах Франции, русские послы писали, что «король смердит яко дикий зверь».

Про гигиену западноевропейских «учителей» почитайте в интернете – глаза на лоб полезут – почему это, например, дамы носили широкие юбки (удобно было «присесть» в уголке залы за толстой шторой по малой и большой (!) нужде – свирепствующая диарея могла застать и врасплох). А ходули в средневековых городах – это чтобы не наступать ни на что. Рыцарей, справлявших нужду прямо в латы, противник находил по запаху, исходящему от лагеря. А специальный паж для сбора блох? А прямо из окна лили содержимое горшков – «кто не увернулся, я не виноват».

В интернете водятся и горячие защитники западноевропейского «чистого образа куртуазного придворного» времен Людовика XIV, у них, оказывается, были ванны, но передвижные. Если учесть, что каждая такая ванна могла весить с водой под тонну, можно сделать вывод о том, что в этой версии произошел сдвиг по времени и ванна перепутана с тачанкой.

Когда уже было под завязку, король мог сменить место проживания, тогда производилась уборка. Когда Версаль стал нестерпимо многолюден, Людовик XIV в поисках уединения в 1679 и приказал построить в Марли еще один замок, а парк украсить скульптурами Куазевокса.

Начали мыться только в 19 веке, а почитайте А. Блока про поездку во Францию. Зато в наше время уже ничто не мешает любоваться шедеврами садово-паркового искусства (кроме ковида), хотя мытье рук в заткнутой общей раковине в наше время – тоже тошнотворная реальность, но уже лондонская. Может быть, от этого и болеют «новичками» всякие российские непривычные к такому омовению рук борцы за свободу, находясь в столице Великобритании?

9. Фотографии Лувра и Версаля глазами авторов статьи

В заключение и, подводя итог, предлагаем вниманию читателя без пояснений, как это обычно делают в Интернете, фотографии луврской скульптуры, где можно узнать  двор Марли, но главное, на них будут авторы данной статьи (шутка, но многие так и думают, делая селфи). Как говорится, «поем, что видим», а что поем – не знаем.