Сегодняшний рассказ о второй по значимости работе Пюже «Персей и Андромеда», которая должна была пополнить несколько многофигурных композиций на тему похищения дамы мужчиной, предназначенных для украшения Версаля. Кроме того, невозможно обойти молчанием весьма импозантную скульптуру – «Святой Себастьян». Сюжет работы довольно известный и не раз использовался художниками и скульпторами, в частности, Ж.-Л.Бернини и Алессандро Витториа. И, наконец, изучим проект балдахина, который Пюже сделал под впечатлением соответствующего балдахина в соборе Св.Петра в Риме. 

 

1. «Алессандро Саули», «Святой Себастьян» и другие работы Пюже

Для возвышающегося над городом собора Санта Мария Ассунта (Ассунта значит Вознесшаяся, то есть по-русски – Храм Успения Девы Марии) на холме Кариньяно в Генуе (Италия) Пюже создал несколько скульптур. Этот собор сначала строился как домашняя церковь семейства Саули. Алессандро Саули (1534-1592), возведенного в ранг святых епископа и профессора теологии и философии, Пюже изображал поистине в барочной манере.

Ясно, что даже одежда святого Саули создает визуальное ощущение повторов итальянского барокко 17 века. Но Пюже этим не ограничился: он еще изобразил не по-детски берниниевскую экзальтацию святого с заламыванием рук и запрокидыванием головы (что для философа не очень типично).

Самая известная статуя в этой церкви тоже создана Пюже.

Эту же скульптуру авторы статьи видели в Малом дворце в Париже (павильон всемирной выставки 1900 г. в Париже).

Сравнение с оригиналом вызывает сомнение в том, что этот вариант каким-то образом принадлежит Пюже. Глядя  на эту копию, понимаешь, что значит искажение пропорций.

Ясно также, что и этот святой напоминает микеланджеловские сюжеты, на которых изображено безжизненно повисшее тело. Но на наш взгляд Пюже превзошел Микеланджело по части изображения прекрасного обнаженного тела, явив незаурядное мастерство. Пюже не поленился слева воссоздать экипировку капитана Себастьяна во всей ее красе.

Справка. Св. Себастьян – капитан преторианской гвардии римского императора Диоклетиана (вторая половина 3 века н.э.), галл по происхождению (родился в Нарбонне, главном городе Нарбоннской Галлии). Он принял христианство, а когда это было обнаружено, его передали римским лучникам, те его расстреляли. На картинах изображается с воткнутыми в тело стрелами, Пюже ограничился двумя отверстиями в области ребер. К святому обращались с молитвами о защите от чумы, кроме того, он был и является покровителем военных.

Отметился таким же сюжетом и Ж.-Л. Бернини.

В своем «Св. Себастьяне» юный восемнадцатилетний Бернини пытается доказать, что он – «Микеланджело» своего времени. Юный гений очень непосредственно понимает задачу и откровенно создает вариацию на микеланджеловские темы «оплакивания Христа» («Пьета», «Снятие с креста»). Возникает ощущение, как будто сделал все это сам великий флорентиец, восстав из могилы в Санта-Кроче и подняв уровень своих анатомических познаний до уровня самого Бернини.

Надо сказать, что это Микеланджело раззадорил скульпторов так, что они стали изучать анатомию. Микеланджело умер в 1564. В это время именно демонстрация знаний анатомии стала первоочередной задачей всех скульпторов. Пьер де Франкевиль (1548-1615), работавший в основном во Флоренции, не поленился сделать экорше человека (натурщик со снятой кожей) в весьма помпезной позе:

 

Для собора Санта Мария Ассунта в Генуе Пюже планировал также сделать балдахин. Эта идея осталась лишь в виде рисунка, свидетельствующего в очередной раз о мастерстве Пюже как художника, а также о том, что Пюже не колебался заимствовать визуальные и не только визуальные мотивы у других известных скульпторов – в данном случае он ориентировался на знаменитый балдахин работы Бернини в соборе Св. Петра в Риме.

 

Но не только Бернини и Микеланджело вдохновляли Пюже. Он видел также, что делали и другие скульпторы в Риме по части раннехристианских сюжетов и, в частности Алессандро Альгарди (1595-1654), второй в те времена по известности скульптор Италии после Бернини. Просто приведем фото соответствующих голов тех или иных персонажей.

Папа Лев уговорил грозного предводителя гуннов Атиллу в середине 5 века н.э. уйти из Италии. На барельефе не вполне ясно, кто кого испугался.

Чтобы лучше представлять, насколько Италия и Франция вышли вперед по части мастерства и знания анатомии, предлагаем вниманию читателя посмотреть на две барочные испанские скульптуры начала 17 века.

2. «Персей и Андромеда» Пюже

По сложности и размерам «Персей и Андромеда» — это вторая работа Пюже после «Милона Кротонского». Эта скульптура попала в парк Версаля в 1685, «Милон Кротонский» – в 1683. Надо сказать, что главный куратор Пюже при дворе Людовика XIV фактический глава правительства Кольбер умер в 1683 и ему не довелось увидеть, что стало с тем блоком мрамора, который он согласовал столько лет назад для того, чтобы Пюже сделал из него шедевр. В настоящее время эти две скульптуры (и «Галльский Геркулес») стоят во дворе Пюже в Лувре.

Пюже был уже немолод и переводить в мрамор «Персея и Андромеду» ему помогал его племянник и ученик скульптор Кристоф Веирье (1637-1689), тоже весьма умелый скульптор, работы которого украшают музеи мира.

Видимо, ему же принадлежит портрет учителя.

Надо сказать, что, когда мужчина тащит женщину, первое, что приходит на ум, это – похищение с не очень хорошими намерениями. В скульптуре, например, очень любили изображать похищение Прозерпины Плутоном, похищение сабинянок, но это сюжеты избитые. В Лувре есть и другие похищения, причем стоящие неподалеку друг от друга:

Обе статуи были сделаны в рамках составленного Лебреном плана по украшению партеров Версаля, где им были задуманы шесть групп по четыре статуи, должные изображать Элементы, Времена года, Часы дня, Части мира, Темпераменты, Стихи. Подобная «каша» напоминает некоторые образовательные дисциплины типа естествознания, которыми потчуют наших младших школьников.

Предполагались и четыре трехфигурные похищения, одно из которых так и не было сделано. Эти похищения должны были окружать шар (вселенную), что должно было сообщать смысл космического порядка – гигантской проекции королевского политического строя. Каждое похищение символизировало стихию: ветер Борей и Орифия – Воздух, Сатурн с Кибелой – Землю, жирардоновские Плутон и Прозерпина – Огонь. В путеводителях ошибочно Сатурна с Кибелой (она же Рея, она же Опа) отождествляют с Всепоглощающим временем, но это делается по инерции – раз Сатурн, значит жрет своих детей, но здесь другое – здесь нечто животворящее.

Эти две статуи в 1687 поставили перед Оранжерей Версаля, в 1717 при Людовике XV их перенесли в сады Тюильри перед Лувром, а в 1972 они попали в Лувр для сохранности.

В отличие от всяческих похищений, напоминающих обряд похищения невесты, Пюже запечатлел для Версаля кульминационный момент победы над чудовищем. По сути, это тоже похищение, но совсем уже добровольное, как говорят юристы, субъективная сторона деяния не обнаруживает состава преступления.

Сюжет. Дочь египетского царя Андромеда очень гордилась своей красотой, заявив, что она прекрасней всех нереид (морские нимфы). Бог морей Посейдон обиделся за своих «сотрудниц» и наслал на Андромеду чудовище, а заодно и наводнение. И вот она, прикованная к скале, с ужасом ждет чудовище. Но тут Персей, возвращаясь после убийства Горгоны Медузы, оказался рядом. Увидев, что происходит что-то нехорошее, он спас Андромеду и она стала его женой. Так что по характеру действия и результату этот сюжет вполне соответствует всяческим похищениям.

В 1684 Пюже написал в письме Лувуа (гос. секретарь по военным делам):

«Я оправился после моей группы похищения Андромеды Персеем, рисунок которой я вскоре вышлю. Надеюсь, что эта работа будет более прекрасной и будет принята благосклонней нежели Милон Кротонский. Кусок мрамора без каких-либо изъянов и белый как снег. Я работал пять лет. Персей почти таких же размеров, как и Милон».

Весной 1684 «Персей и Андромеда» была подписана и погружена в Тулоне на корабль. Этот корабль поплыл к Гибралтару, по пути в самом большом порту Рима Чивита-Веккья (сам Рим находится в 80 км от моря) на корабль были погружен второй шедевр – конная статуя Людовика XIV Бернини. Так и хочется сказать: ну и смелые же были люди в те времена, ну а если бы парусник затонул? Это был, так сказать, двойной привет средиземноморского барокко северному Версалю. Статуи прибыли в Версаль в 1685 и были установлены в садах.

Вскоре Лувуа ответил скульптору:

«Король увидел вашу Андромеду, Его Величество очень ею доволен. Он приказал передать вам 15 000 фунтов» (огромная по тем временам сумма за произведение искусства).