«Мефистофель» Антокольского и что о нем пишут

Марк Матвеевич Антокольский (1840-1902)-очень хороший русский скульптор, родившийся в бедной еврейской семье, поздно получивший образование, один из последних скульпторов «старой закваски», то есть прошедший школу в Академии художеств и имеющий высокое мастерство.

Очевидное большое дарование Антокольского позволило ему очень удачно «посадить» самого Мефистофеля.

Антокольский вторую половину жизни жил за границей, в частности, в Париже, и бывал в России наездами, там и изваял знаменитого «Мефистофеля» из мрамора, сидящего на каком-то уступе. У него получилось умное, ловкое и даже с виду интеллигентное существо (хотя и обнаженное), не чета чертям из американских комиксов и звездных войн.

Почему же данная заметка была начата со слов, что Антокольский очень хороший скульптор? Да потому, что не все с этим согласны (во всяком случае, со словом «очень»). Так, в первой по времени “Истории русского искусства” под редакцией Грабаря сказано, что в истории русской скульптуры Антокольский «как тяжелая болезнь», «безотрадное явление», «у него не было последователей, потому что не мог научить технике, так как сам плохо владел ею» и что он «еврей в своем понимании природы» и еще целый фонтан подобных высказываний. Все это просто поразительно, особенно в свете работ скульптора, воспоминаний о нем И.Е.Репина, учившегося бок о бок с Антокольским, и много чего другого.

Справка. Написал все это барон Н.Н.Врангель в 1907 (Антокольский умер в 1902) в томе 5 «История скульптуры», брат того самого белого генерала Врангеля, эдакий Дидро времен мирискусников, эпатажная личность, раздавший в книге всем «сестрам» второй половины XIX века по отрицательному отзыву, как правило, с помощью терминов типа «вялая лепка». Лишь импрессионист П.Трубецкой его радует своими статуэтками и «энергичной лепкой», хотя, как написал, если не изменяет память, скульптор В.Н. Домогацкий, все ученики Трубецкого так и не состоялись как скульпторы, а учеником Антокольского был И.Я.Гинсбург (делал узоры на кресле под «Грозным», то есть получал прямые советы Антокольского). Барон и ученика также разнес, хотя статуэтки Гинсбурга ничуть не уступают статуэткам Трубецкого.

А в изобилующей курьезами (как, например, вам понравится оккультный термин «категория телесности» – и такое на каждом шагу) современной книге про «Серебряный век скульптуры» про «Мефистофеля» сказано, что в нем «жесткий натурализм соединяется с манерностью, что производит особенно неприятное впечатление», и тут же выдается «перл»: дескать, изображение черта в голом виде направлено против «презентации человеческого тела как выразителя высоких моральных и волевых достоинств». Бедный Рубенс со своими Вакхами – как опозорился… Гвоздем программы в этой книге объявляется импрессионистка А.С.Голубкина – ну здесь просто «сливайте воду», если уж она сама сокрушалась перед С.Т.Коненковым, что ее карьера скульптора не удалась. Слава богу, народ не очень то и ходит на импрессионистические выставки типа «Роден, Клодель, Голубкина» (была такая в Третьяковке, а народа не было).

Позволим себе вопреки «трендам» с этими критиками не согласиться, а присоединимся, например, к мнению Ф.И.Шаляпина, который в опере Бойто, исполняя партию Мефистофеля, базировал сценический образ именно на образе, созданном Антокольским:

А образ Грозного царя, созданный Антокольским, Ф.И.Шаляпин также использовал, когда играл царя в опере «Псковитянка» Н.А.Римского-Корсакова, образ «Нестора летописца», созданный Антокольским, Шаляпин использовал, когда исполнял роль Досифея в «Хованщине».

Повидавший много на своем веку (в том числе западно-европейского искусства) И.С. Тургенев, приехав из Парижа и увидев «Грозного» работы Антокольского, писал в одном из писем: «Сегодня я познакомился с молодым русским скульптором из Вильны, отмеченным исключительным талантом. Он изваял статую Ивана Грозного. Я нахожу эту статую шедевром по историческому проникновению, психологии и прекрасному исполнению. И это сделал маленький молодой человек, бедный как церковная крыса, болезненный, начавший работать и выучившийся чтению двадцати двух лет. В этом хилом бедном мальчике искра гения». Антокольский поздно начал учиться, заметим, Н.Н.Врангель аж смакует стилистические огрехи скульптора, цитируя некоторые его письма.

Просвещенная Европа оценила работы Антокольского, удостоив его звания кавалера Ордена Почетного Легиона (не забыв также и барона Н.Н. Врангеля, также получившего этот орден). Все хорошее когда-нибудь заканчивается, уровень скульптуры во второй половине XIX века в России падал, Академия загибалась, а все окончилось революциями.

Критик барон Н.Н.Врангель, работая в Императорском Эрмитаже, как и все тогда, качал устои самодержавия. Но ему «повезло»: он не дожил до эмиграции, умерев в 1915, а то бы он, как и его сотоварищ Трубников, писал бы мемуары на тему «От Императорского Музея до блошиного рынка» (во Франции и сейчас существуют блошиные рынки, где задешево продается старье).

Антокольский трон не качал, а работал. Его волновала история как еврейского, так и русского народа. Антокольский один из последних российских «могикан» в русской скульптуре, если не последний, настолько потом все изменилось. На подобные сюжеты (заметим, что его замысел изваять Грозного не был одобрен академическим начальством, он ваял его на свой страх и риск) потом никто не отваживался.

Он испытывал потом творческое одиночество, это не мудрено: это не сороковые, когда молодые скульпторы чувствовали «локоть друг друга», жили, хотя и в конкурентной, но дружеской атмосфере, когда у них был Брюллов и с Академией художеств они еще не поссорились.

А вот куда еще можно “впасть”, показывает следующий пример, хотя и не про Мефистофеля, и не про скульптуру, но про коллег Мефистофеля – троллей, и про наш век.

«Жили были тролли (их было много), кривлявшиеся и исказившие в кривом зеркале весь мир» – так примерно начинается сказка Андерсена «Снежная Королева». Братья Г.А.В.Трауготы (их было три) в детском двухтомнике Ганс Христиан Андерсен «Сказки и истории», издательство «Лумина», Кишинев, 1969, том. 1, стр. 291, изобразили этих троллей в виде учеников главного тролля, указывающего на зеркало.

Не ахти какие портретисты и рисовальщики (хотя, помнится, выставлялась какая-то из их картин в новой Третьяковке рядом с картиной Корина, что парадоксально), но узнать можно: в первом ряду А.Толстой,  во втором ряду – Л.Толстой, в третьем ряду – Гоголь, Пушкин, Некрасов, в четвертом ряду Достоевский, Чехов, Блок.