Гром-камень – небывалый постамент для памятника Петру I

Данная заметка была бы особенно интересна мальчишкам, которым всегда любопытно все, что касается гигантских размеров, пространственных перемещений, технических приспособлений, больших скоплений солдат и рабочих.

Бецкой во время всей работы над памятником трепал нервы, торопил, ставя невыполнимые сроки, по его приказанию даже составили инструкцию, где зачем-то предписывалось хранить в тайне секретную миссию экспедиций по поиску камня. Это, в частности, каснулось нескольких подрядчиков-крестьян, у которых затонуло два судна с камнями (мелкими, найденными еще до «Гром-камня») во время бури. Их посадили под караул и один из них умер. О Бецком см.  предыдущую заметку .

Понимая трудности, связанные с монолитом, первоначально все были согласны сделать постамент из нескольких больших кусков. Так и было бы, если бы крестьянин Семен Григорьевич Вишняков, много поработавший для каменного обустройства города, не вспомнил бы о большом камне, который он предполагал использовать по кускам, но не нашел для этого инструмента. На камне была трещина от удара молнией, и поэтому его называли «Гром-камень». К поискам камня и его транспортировке Фальконе не имел отношения.

Справка. 1 фут = 30,48 см (примерно треть метра). 1 сажень = 2,1336 метра (примерно 2 метра), 1 аршин = одной трети сажени (примерно 70 см). Фальконе указывал размеры камня 44х22х27 футов, то есть 15х7х8 метров – немаленький двухэтажный дом. Вес камня 80 000 пудов (1 пуд=16 кг), то есть примерно 1300 тонн. Проверим вес: объем прямоугольного параллелепипеда 15х7х8=840 куб метров, удельный вес гранита 2,6 тонны в 1 куб метре, вес гранитного параллелепипеда 840х2,6=2184 тонны. Так как камень срезан во многих местах, его и оценили примерно в половину параллелепипеда.

Далее будут использоваться рисунки того времени, так как фотографии тогда не было.

Гром-камень оказался врытым в землю на две сажени (более 4 метров). Вокруг камня откопали котлован примерно по 25 метров в каждую сторону глубиной более 4 метров (то есть котлован 50х50х4 метра). Сразу стали обрубать камень для будущего постамента, особенно тщательно – сторону для основания, убрали около 50 кубов гранита.

Перевозка камня потребовала специального изобретения, которое «хитрый грек» Ласкари, руководивший работами по перевозке, приписал себе. На самом деле идея принадлежала некому русскому кузнецу. После того, как обычные бревна и т. п. не позволили сдвинуть Гром-камень, были сделаны металлические желоба, в них были положены шары, сверху шаров также были положены желоба, на которых покоился камень. Шары катились по нижним желобам, а вместе с ними и камень на специальной решетке, стоящей на верхних желобах. Для подъема камня на решетку было изготовлено 12 огромных рычагов по тридцать метров в длину (каждый рычаг из трех бревен).

Дождались зимы, чтобы дорога была тверже. Фальконе в 1769 привез лекало для обрубки камня, но Бецкой запретил обрубку. Так и грузили, так и тащили. Каждый шар 5 дюймов диаметром (1дюйм = 2,54 см), то есть около 15 см. Шары были положены через каждые 4 метра. С каждой стороны сидели и двигались вместе с Гром-камнем специальные люди (человек 15), шестами следившие за тем, чтобы шары не сбивались вместе. Камень тянули двумя воротами, каждый ворот крутило по 32 человека. Если была горка, то воротов добавляли до 4-6 штук, то есть могло крутить вороты до 200 человек одновременно. До берега Финского залива протащили около 8 верст (1 верста = 1 066,8 метра, то есть чуть больше километра).

Камень тащили из Лахты до берега Финского залива те самые 8 верст. Потом надо было плыть до устья Невы и далее до берега Сенатской площади, где предстояло поставить памятник. Если посмотреть на Финский залив, то он примыкает к Питеру с запада через его восточную часть – Невскую губу, плыть было километров 15.

Небывалое зрелище привлекло внимание уже в Лахте, куда стекалось огромное количество горожан. Приехала посмотреть перевозку и Екатерина, на ее глазах силою 400 человек камень был передвинут на 400 метров.  На гравюре запечатлено это событие – камень двигается в левую сторону рисунка:

Наверху камня стоят барабанщики, подавая сигнал к началу движения. Прямо во время перевозки   горит передвижной кузнечный горн, расположенный в выемке на самом камне, на котором исправляют металлический инструмент. В левом нижнем углу виден ворот, за ним – второй, которые вращает масса народа, сдвигая камень. За камнем видна Екатерина II со свитой, вокруг масса зрителей. Видно перед камнем, как группа рабочих тянет новый желоб, по которому поедет камень дальше. Обтеска (не глобальная, как хотел Фальконе) не прекращалась даже во время движения. Так что камень во время движения был облеплен рабочими, как муравьями.

При камне работало около 1200 рабочих. «Почти все русские солдаты и крестьяне плотники, – писал Ласкари, – они так ловки с топором, что нет такой работы, которую они не выполнили бы с одним топором и долотом».

Как только камень подтянули к берегу для его дальнейшей водной транспортировки, в сентябре 1769 задействовали и так обремененную войной Адмиралтейств-коллегию. Тот самый вице-адмирал Григорий Спиридов, под командованием которого русские моряки вскоре одержат верх над турками в Чесменском сражении в 1770, объяснял Бецкому, что в наличии нет корабля, который мог бы перевезти такую тяжесть. Нахрапистый Бецкой настоял на своем, пришлось снарядить команду более чем из двухсот человек и потерпеть неудачу просто при порожнем переходе в бурном заливе, чтобы отказаться от этой затеи.

Справка. Пройдет немного времени и после Чесменского сражения Спиридов напишет Екатерине: «Слава господу богу и честь Всероссийскому флоту! С 25 на 26 июня (1970) неприятельский военный Турецкий флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, в небо пустили, потопили и в пепел обратили, и оставили на том месте престранное позорище, а сами стали быть во сем архипелаге нашей всемилостивейшей государыне господствующи». Речь идет об Эгейском архипелаге, тогда в Черном море не было русского флота, Крым еще не принадлежал России, русские корабли пришли с Балтики, чтобы с юга атаковать турок. Войну России в 1768 объявила Турция при науськивании Франции.

В конце концов талантливый корабельный мастер Григорий Корчебников сконструировал новое необычное плоскодонное судно размерами примерно 60х25х3,5 метра, чтобы оно могло пройти по мелководью. После погрузки камня судно должно было погрузиться на 1,5 метра.

Построили пристань, все укрепили, затопили судно, чтобы камень втащить на прочно стоящее судно.

Справка. Через 50 лет, когда на судно грузили Александровскую колонну (вес 600 тонн), судно не затапливали, корабль накренился, колонна скатилась и, слава богу, уперлась в причал, а не утонула, огромными усилиями она была спасена (из воды ее бы не достали).

Стали откачивать воду из судна, чтобы его поднять и далее плыть. Однако, Корчебников рассчитывал на то, что вытянутый камень будет лежать вдоль судна, а камень подтащили в положении поперек, так и загрузили на судно, момент сил оказался больше. В результате откачки воды корма и нос корабля поднялись, а середина под камнем осталась на дне, то есть корабль прогнулся под тяжестью камня. Пришлось делать специальные приспособления из дерева с тем, чтобы разогнуть корабль. В итоге корабль всплыл. Транспортировали корабль, прицепив к его бокам два парусника – получилось нечто вроде двух поплавков по бокам.

Некоторые предлагали поставить постамент, более не обтесывая камень. Однако, Фальконе понимал, что камень привезен не для кунсткамеры Петра, где чем больше камень, тем лучше, а для памятника, где постамент должен соответствовать всаднику. Несмотря на критику за «умаление» камня, Фальконе сделал соразмерный всаднику по величине постамент, причем своими очертаниями создающий ритмическое повторение самого всадника. Сбоку отлогий склон камня продолжается хвостом, далее – спиной всадника, спереди тоже камень в целом продолжается грудью и шеей коня. Поэтому в целом постамент и всадник составляют классическую пирамидальную форму, приятную для глаза. Передняя часть постамента создает примерно такие же S-образные контуры, как и ноги – грудь- голова коня. Наличие нескольких повторяющихся контуров создает ритм. Мудрость Фальконе заключалась в том, что он не «мудрствовал лукаво», а создал не только очень «идейный памятник», но и очень красивый, то есть приятный для глаза большинства людей. Естественно, на основе давно известного классического пирамидального построения (если смотреть с главного ракурса – сбоку). Так как на века.

Хотя в нескольких местах к постаменту приставлены отдельные куски, но в целом это –монолит, аналога которому припомнить трудно.

Если пропорции камней выдержаны правильно, то не вызывает сомнений, что Фальконе, значительно уменьшив камень, с эстетической точки зрения поступил правильно, хотя  можно пожалеть Гром-камень как памятник природы. А в том, что Гром-камень тащили в таком преувеличенном виде, виноват Бецкой. Фальконе предлагал обрубить его на месте, т.е. в Лахте.